Могучие вратовые башни, подсвеченные в спину закатным солнцем, высятся черными великанами. Хмуро озирают подступы к граду угольными провалами бойниц. Челюсти ворот захлопнулись оттделяя град от буйства портовых земель, где рыщут сбившись в дружины воины. Все как на подбор: могучие,сильные, жестокие, словно хищные звери жаждущие крови. Бросаются на любого, кто сходит с коробля на древнюю землю Барбуса. Этим волкам Перуна все едино кто ты: воин, жрец, купец, волхв.... Всех убивают, быстро и страшно. Вспарывают животы, копаются в дымящихся внутренностях ищут другоценные камни что глотают хитрецы в надежде пронести незамеченными от грабителей. Только дев стараются захватить живьем. Долго тешатся гвалтуя, но и их, насытившись, режут.
За крепкими стенами относительно спокойно. Мариилий, верховный маг Барбуса еще в древние времена наложилил сдерживающие заклятия, которые не дают горячим головам хвататься за оружие. Только потянешся к мечу и словно в клею застываешь, сдвинуться не можешь, как букашка малая в древесной смоле. Но ведь человек такая скотина: коли что-то нельзя, так он из шкуры выпрыгнет, но найдет способ обойти запрет. Вот и кичливые куявы, похваляясь богатством, покупают в тихую особые свитки, вписывают кровью имена жертв, нападают, режут, грабят... Льется кровь людская, даже в стенах этого святого града.
Звенько с тоской смотрел на захлопнувшиеся ворота Барбуса. Дернул же Ящер отправиться в путь на ночь глядя. А все скупость человечья, пожалел воспользоваться амулетом перемещения, как же, вдруг потом не хватит, ведь лишь три раза в день можно. Ну а то, что этого "потом" может и не быть, вспомнилось только за воротами. Широкие плечи передернулись, словно студеной водой плеснули на спину. Пупырышки, размером с орех, топотливым стадом пробежали по коже вздыбливая волосы на загривке. В Барбус пробрался легко, проскочил мимо сражающимися отрядами, но сейчас битва утихла, куявские полки выдавили орду артан на узкую полосу берега. Звенько со стен видел, как падали степные удальцы, под мечами куявов. Лишь не многим удалось погрузиться на корабли и отплыть от залитого кровью берега, опасаясь зажигательных стрел. А вот теперь куявы бродят дорезая раненых и собирая трофеи. Отрезают пальцы с дорогими кольцами, кидают в мешок, что б на привале спокойно снять, срывают амулеты, дорогие доспехи.
Эх! Ладно, хоть и страшно, только дурак ниче не боится, но надо идти.
Слева звякнуло, затопало, затрещало, словно стадо диких туров ломилось не видя дороги и стукаясь о деревья. Звенько, досадливо сплюнул, накаркал на свою голову. Пригнувшись, метнулся к чахлым кустам что жалко торчали на краю близкой рощицы. Вжался в землю, кляня деревья за то, что поленились вырасти толще, выше, чаще. В такой рощице долго не спрячешься, просматривается на сквозь, так что враз найдут. Пачкая одеяние чародея травяным соком залез в самую середину куста. Пальцы сжали посох с такой силой, что казалось из сухого дерева вот-вот брызнет сок. Серые глаза стали острыми, как наконечники стрел, выискивали угрозу. Из за поворота, качаясь и горланя что-то не пристойное, вывалилась дюжина куявов. Даже отсюда Звенько видел, что пьяны в доску: хлопают друг- дружку по широким спинам, гогочут, ржут как подкованные кони, обнимаются.... празнуют победу... Сволочи! Явно из молодых да ранних, что сильны только стаей и злобой лютой. Именно такие вояки бредут за любым войском, входят в бой, когда настоящие богатыри уже обессилены, наваливаются гурьбой и спешно добивают раненых, даже своих, спеша поживиться. Тати, разбойники, без совести и чести.
Звенько тихонько отполз, молясь богам, чтоб его не заметили. Шагов через сто поднялся, скользя меж чахлыми деревцами, бесшумно побежал к близкому берегу. На краю рощи внезапно остановился, словно налетел на скалу. Меж кромкой воды и рощей, у костра, расположились куявы. Вроде бы отдыхали, неспешно насыщаясь, но Звенько видел, что руки держут вблизи оружия, не расслабляются, помнят, что на неспокойных землях находятся. Не прорваться, мелькнуло тоскливое, эти настоящие, я для них, что муха для псяки - ам и нет черодея недоучки. За спиной раздались далекие крики, гогот. Звенько болезненно скривился, а этим-то чего не сидится? Чего на берег поперлись? Глаза парня стали совсем затравленными: на месте сидеть - пьяные горлопаны, что сейчас сюда пруться, заметят, а впереди уж точно гибель. У костра ветераны - это всяк поймет. Укрыты дорогими доспехами толщиной в палец, а на плечах, куда чаще всего падают удары, и вовсе - в два! В таких доспехах не всякий воин встать сможет с земли, а на этих сидят, как вторая кожа. Могучие, тяжелые, но видно, что точны и стремительны. Ни одного лишнего движения даже в еде, а что уж говорить о бое?
Звенько достал из-под рубахи оберег. Простой, вырезанный из дерева силует летучей мышки, на широкой ладони казался детской, неумелой поделкой. Парень ласково погладил деревянную зверушку, зашептал, что-то просительно. Ну, где наша не пропадала? Вот на этом берегу еще и не пропадала, но

Отлично!) Твори ещё!

Автор пиши еще!

понравилось

А где можно всё прочитать?