Ночью друзьям читала, они настояли, чтоб я выложила здесь.
Начало мудрости – страх Господень…
Господь даёт мудрость…Из уст Его –
знание и разум.
(Книга притчей Соломоновых, 1-2).
Премудрость светла и неувядающа, и
Легко созерцается любящими её,
и обретается ищущими её, она даже
упреждает желающих познать её.
(Премудрость Соломона, 6).
Каждому постороннему обывателю кажется, что монастырская жизнь слишком лёгкая. «У них там и проблем никаких нет: молись да трапезничай», - нередко говорят миряне. И, бывает, в монастырь приходят молодые люди в погоне за лёгким существованием, но, не найдя кем-то обещанной лёгкости, бросают сие служение.
У послушника Николая вроде бы не было заблуждений на этот счёт. Однако недовольство нарастало, словно снежный ком. Уже пятый год он жил при монастыре, но другим давали монашеский постриг. Николай с горечью думал: «Чем я хуже других?». Ему хотелось достичь молитвенного стояния на камне Серафима Саровского, а его отправляли на монастырские работы. Он злился: «Почему я должен работать один?». И вот он стал бунтовать, ослушиваться монахов: отказался от работы и лишь молился. И тогда братия перестала его звать к трапезе. Трое суток Николай ничего не ел, а кушать очень хотелось. Но работать не хотелось ещё больше. Николай мрачнел всё сильнее и сильнее. И вот однажды он решился самовольно покинуть монастырь.
Накануне ночью ему приснился сон. Дивный Ангел сказал:
- Николай, если уйдёшь из святой обители, то вернуться сможешь только после того, как семь раз встретишься с Богом и познаешь различные премудрости. Господь будет давать тебе знак – сухие веточки. Собирай их!

Утром Николай встал довольно поздно: солнышко уже светило вовсю, потому что у него было много забот: обогреть землю, раскрыть бутончики цветов, подрумянить бока аппетитных полосатых яблок, понежить всех людей, а особенно «косточки» стариков хоть чуть-чуть одарить своим теплом – внукам на радость и для наставления. А вот у Николая больше не было никаких забот. Литургия уже подходила к концу. Не простившись ни с кем и не предупредив никого о своём уходе, мужчина покинул монастырь.
Несколько лет Николай скитался по дорогам России. В его сердце поселилась усталость от бесцельного бродяжничества. Он захотел снова вернуться под сени Божьего Дома, но злой дух его не пускал в святыню. И тогда вспомнился Ангел. И Николай стал искать Бога.
- Вы не знаете, где Бог? – спрашивал он у прохожих.
Его принимали за сумасшедшего, нормальные люди его сторонились. И вот однажды Николай пришёл в захудалую деревеньку и задал её жителям свой странный вопрос.
- А ты у богатыря деда Антипа спроси, - посоветовали ему. – Он старый, может, и знает про Бога.
Дед Антип вёл отшельнический образ жизни в лесу, недалеко от деревеньки. Он еле ходил: ноги его болели уже не первый десяток лет. Дед сидел на завалинке и довольно ловко плёл корзины из бересты. Николай низко поклонился:
- Дед Антип, а в тебе Бог есть?
Старик, не отрываясь от работы, сказал скороговоркой:
- В каждом чаде хоть немного
При желаньи сыщешь Бога…
Николаю не понравился ответ, ему показался тон старика несерьёзным, и он повторил свой вопрос более грозно. Дед молчал, только руки его работали. Николай недовольно вопросил то же самое.
- Доброе молчание – чем не ответ? – укорил спокойно отшельник.
Тут Николай увидел у ног старика сухую веточку, он бережно её взял и положил в свою суму.
- Благовременное молчание – мать мудрейших мыслей, - наставительно продолжал старик, любуясь новой берестяной котомкой.
- Дед Антип, а почему тебя люди называют богатырём, ведь ты калека? – удивился Николай.
Старик засмеялся:
- Калека я, калека и есть, только доспехи у меня есть богатырские!
- Антиквариат что ли? – недоумевал скиталец.
- Что-то в этом роде, - заулыбался старик во весь свой беззубый рот, а потом терпеливо объяснил. – Шлем мой – молчание и неосуждение, так как это и бережёт мою голову от тёмных мыслей злого духа. Щит – «Евангелие», так как Оно отражает вражеские удары, а меч мой – молитва и пост, так как это помогает мне победить врага рода человеческого!

Николай поднял ещё одну сухую веточку:
- Дедушка, а где твои дети, почему ты один живёшь?
- Дети мои в Москву на заработки укатили, так как сейчас в провинции денег не заработаешь, у них – своя жизнь. Нет у меня на них обиды, не сужу их: кто бегает языка осуждающего, тот и сам избежит осуждения, - рассуждал старик. – Душевный мир нарушается больше всего от осуждения ближних и от недовольства своей жизнью.
- Дед Антип, ведь они тебя бросили! – не унимался Николай.
- Не осуждай ближнего. Грех его тебе известен, а покаяние – нет, - больше старик ничего не сказал, как Николай ни старался его разговорить.
Николай остался ночевать у старика. Ночью незваному гостю не спалось. Он вышел на крыльцо и с удивлением увидел удаляющуюся фигурку старика. Николаю стало интересно, он пошёл за отшельником. Старик дошёл до полуразвалившегося храма и стал таскать кирпичи, мыть стены, писать фрески. Николай наблюдал издали, потому что помогать не хотелось. Утром он стал шутить:
- Дед Антип, что ты чудишь по ночам – сам еле ходишь, а туда же – храм восстанавливать!
- Кому-то же надо! – тихо сказал старик.
- Да и никто тебе спасибо не скажет, - насмеивался Николай.
- А добро незаметно и награды не ищет! – снова сухая веточка лежала у ног старика.
- А чем ещё ты по ночам занимаешься? – иронизировал Николай.
- Ищу золото в горных породах, что за лесом, - для куполов и креста, - ещё тише сказал отшельник. – Ведь закон Вселенной: чем вещь драгоценнее, тем лучше она скрыта.
Несколько месяцев жил Николай у лесного богатыря, обучился у него строительному и иконописному делу, познал тайны горных ремёсел, научился искусно из бересты плести кузовки. Наконец, собрал Николай целый пучок веточек, поблагодарил старика за науку. На прощание дед Антип подарил Николаю берестяную котомку для «мудростей различных».
Долго ли, коротко ли шёл Николай – быстро лишь жизнь земная течёт – не скоро притча сказывается. Пусть смерть – лишь бы покаяние прежде! Наконец, вышел он на лесную поляну, а там – землянка, а в землянке старушка живёт: вылитая Баба – Яга: нос крючком, лицо землистого цвета, горб выше головы поднимается. Николай аж отшатнулся и приготовился бежать восвояси: «Нет тут Бога, колдунья какая-то!». Поняла старушка его намерения и окликнула:
- Что ж ты, мил человек, судишь по внешнему, а ты зри в душу, а не в тело!
Глянул Николай в ноги женщины, а там сухая веточка лежит, схватил он её радостно и положил в свою котомку.
- А почему, бабушка, ты стала такой страшной? – не удержался Николай от неприличного вопроса.

- Скорби меня, милый, в дугу согнули, - пояснила она с грустной улыбкой. - Оба моих сына в Чечне погибли, ведь там сейчас идёт неправая война, совсем не та, что с фашизмом велась. Муж мой от горя тут же Богу душу отдал. А я одна в лесу доживаю свой век. Но я не унываю, ведь Господь – посреди скорбящих!
И новую веточку поднял Николай.
А старушка горилась:
- Трудно мне одной. Но страдание нужно, чтобы понять страдание других. Только некому мне помочь – дрова к зиме заготовить.
С радостью Николай помог чужому человеку: заготовил на зиму дров, подправил и утеплил землянку. Женщина и не знала, как Бога благодарить за такого помощника. Предложила она ему вместе зимовать, но Николай спешил на новые встречи с Богом.
- Слава Богу за всё! – радовалась старушка, а в котомке послушника прибавлялись всё новые и новые веточки, на прощание она сказала. – Благодарение в скорбях выше милостыни!
И снова – дорога. Была уже середина осени. И как всегда, на Покров зазимье припорошило немного дорогу. Путь стал почище, но всё равно по России – матушке ходить трудно. Ноги Николая изрядно болели, мозоли гноились, а он всё шёл и шёл…
И вот перед ним – убогая деревушка Умрихино. Дома в ней бедные, какие-то осунувшиеся. Подошёл он к одному дому, а там на крыльце сидят две девушки и одна из них горько плачет.
- Почему ты плачешь, красавица? – посочувствовал Николай, а девушка от всхлипов и ответить не может, тогда её подруга объяснила:
- Обидела её моя маменька. Сживает она со света невестку, потому что нет заступника: муж, мой брат, сейчас – на заработках в Москве. Защиты у Марьюшки никакой нет.
- Марьюшка, а почему ты своей свекрови в ответ не нагрубишь, ведь сейчас только хамы выживают? – стал «поучать» Николай.
Вздохнула бедная девушка:
- Переносить обиды беззлобно – высшая добродетель, нежели быть праведным. Да и смирение Богу милее, нежели поучительство…
Подобрал Николай в котомку сухую веточку, усовестил свекровь Марьюшки и пошёл дальше…
Долго послушник бродяжил – искал дома с Богом. Глянул однажды в сторону, а с ним рядом нищий идёт: грязный, оборванный, вонючий. Стало Николаю противно. Замахнулся он своим посохом на бедняка и грозно крикнул:
- Это моя дорога, бродяга!
К его удивлению нищий поблагодарил драчуна поклоном.
- Ты что, придурковатый что ли? – обозлился ещё больше Николай и ударил случайного попутчика посохом по спине.
- Ты прав: я достоин подобного обращения: грешен я. Споткнулся я вчера о кочку, ногу поранил и обругал матушку – землю, а Бог такого не велит делать. Сам виноват во всём! – сказал странник.
Удивился Николай:
- Почему ты меня не обозвал и не ударил в ответ?
- Потому что христианин во всём винит лишь себя и молчанием обретается Царствие небесное, - рассуждал нищий. – А нищета, скорбь и рассуждения – главные работные орудия духовной жизни.
Глянул в ноги нищему Николай, а там – уже пучок веточек. Бережно сложил он свою находку в котомку.
- А ты, мил человек, куда путь держишь? – поинтересовался попутчик.
- Сам не знаю – куда. Бога в людях ищу. Не смог я ужиться в монастыре: всё мира в душе не мог обрести – брань одна какая-то, - погорился Николай.

- Если будешь верить в Промысел Божий, поручишься ему, то обретёшь великий мир в душе, - посочувствовал нищий.
- Так как же его обрести, когда не ценят меня? Все мои ровесники уже монахи, а я всё в послушниках хожу!
- А ты смирись и примирись, ведь без примирения нет и спасения, - посоветовал попутчик и пошёл своей дорогой, а Николай собрал ещё несколько сухих веточек, а потом догнал нищего и подарил ему свой посох, ведь человек поранил себе ногу и еле шёл!
Так бродил ещё несколько лет Николай, уже и борода его поседела, а всё не мог он три встречи с Богом познать. Устал смертельно. И вот решился он вернуться обратно в монастырь: будь что будет.
Зашёл он робко на территорию монастыря: боязно стало ему и стыдно за своё своеволие. А братия рада его возвращению. Только настоятель хмурится:
- Где же ты был, брат Николай, ведь мы волновались за тебя?
- А я мудрость собирал по России, - тихо проговорил беглец. Открыл свою котомку и вытащил из неё заветные веточки.
Засмеялись все над ним – и настоятель, и братия, и молодые послушники и прихожане.
- Что ж, пусть твоя мудрость прорастёт! – полушутя – полусерьёзно воскликнул настоятель.
Не захотел Николай ослушаться старших. Поздно вечером, когда братия уснула после молитв горячих, посадил он свои сухие веточки вокруг храма, полил их, а они – как были сухими, так и остались. Рассердился послушник, топнул злобно ногой, а потом вспомнил нищего странника, и стыд пронзил сердце Николая:
- Прости меня, Господи, за гордость.
Поклонился Николай до земли:
- И ты, матушка – земля, прости меня за то, что злобу свою по тебе носил.
До утра проплакал Николай на камне, что нет у него мудрости. И задремал на секунду. Вдруг слышит возгласы удивления братии, а это сухие веточки превратились в благоухающие розы.
- Кто сотворил сие чудо? – дивился настоятель.
Хотел было Николай ответить «Я», но вовремя спохватился, увидев, как одна роза потеряла лепесток.
- Что ж – сотворим сегодня вокруг монастыря крестный ход в честь такого чуда! – решил старший монах, а потом вспомнил про Николая. – А где твоя мудрость, послушник?
- А моей мудрости нет, есть лишь Премудрость Божия, - смиренно ответил Николай.
И вдруг из упавшего лепестка проросла новая роза – чистая, дышащая под утренними росами. И полились дружные молитвы братии.
После литургии Николай стал снова собираться в дорогу, ведь Бог не разрешил ему возвращаться в монастырь, пока не произойдёт семь чудесных встреч. Николай всё считал: первая встреча – с лесным богатырём, вторая – с одинокой вдовой, третья – с забитой невесткой, четвёртая – с нищим странником…
- Зачем тебе уходить? Мудрость внутри познаётся! – сказал настоятель, прервав думы Николая. - Нам ты и здесь пригодишься.
Глянул послушник, а у ног настоятеля сухая веточка лежит. Поднял он её и бережно положил в уже пустую котомку. Значит, и в монастыре веточки найдутся! И пятая встреча с Богом – в душе настоятеля монастыря.

- Хочешь принять постриг? – настоятель выжидающе – испытывающе смотрел на Николая.
- Не достойно моё греховное естество ангельского чина, - скромно ответил послушник.
- Что ж, смирение любые гордые горы разрушает, - новая веточка лежала у ног монаха. – Может, тогда тебя от физического труда освободить, чтоб молитве твоей не мешать?
- Труд молитве не помеха, а помеха – гордые мысли с леностью, - ответил послушник.
Глядь – и у его ног сухая веточка. Значит, шестая встреча с Богом – в его собственной душе! А он так долго искал!
Улыбнулся настоятель:
- Побольше мне бы таких послушников!
- Отче честный, и так тут все – лучше меня, а я из них – самый вздорный, самый сомневающийся, самый непослушный! – смиренно сказал Николай.
- Что ж, нерадивое чадо, иди тогда чистить свиней! – приказал настоятель.
С радостью послушник принялся за работу, а настоятель и сам пришёл в монастырский хлев. Удивился послушник:
- Отче честный, здесь же так плохо пахнет! А Вы пришли!
- Нет, в монастыре нигде не может плохо пахнуть! Святыня лишь благоухает!
Снова Николай радостно поднял сухую веточку с земли, словно великую драгоценность.
- Отче, зачем Вы в хлев пришли? – с упрёком спросил послушник. – Вам здесь не место!
- Помочь мне тебе, непослушное чадо, захотелось! – весело воскликнул настоятель, взял вилы и начал сгребать сено для скотины, а потом чуть помедлив, добавил. – Ведь и я тоже в юности сухие веточки собирал!
Уже не очень молодой послушник и пожилой, убелённый сединами монах радостно трудились во славу Божию, а тут и вся братия прибежала на помощь, узнав о труде настоятеля. Никогда ещё в монастыре не кипела так дружно работа, как в этот раз! С любовью почистили весь скотный двор, заготовили сено на зиму. А настоятель стал к Николаю присматриваться: пора и себе преемника выбирать – Лета– то Многие! Вони, и правда, не было – чувствовалось лишь благоухание розовых кустов, а карман послушника был полон сухих веточек.
- Только где же седьмая встреча? – недоумевал Николай после работ. И с этими думами решил сходить в монастырский храм помолиться – может, Господь надоумит?
Вошёл – и застыл, как вкопанный. На него ласково и строго смотрел Спас нерукотворный. Послушник опустился на колени и устремился своим духом в горние области. И молитва его не умалилась от трудов праведных, а весь пол храма устилали сухие веточки, постепенно прорастающие в бархатные бутоны роз. И сладкий аромат яблочно-медового августа сливался с этим нежным благоуханием удивительных цветов. Так Николай понял, что предназначение человеческое – в служении Богу и людям.

С праздником Спаса!

Спасибо, Надин, за "высокодушевное СЛОВО"! Получила колоссальный душевный заряд) Некоторым эти Строки пошли бы на помощь (для излечения болезни их душ, проявляющейся посредством их болезненного языка)...Однако, думаю, именно эти "некоторые" это и не поймут! С праздником Тебя, Надюшь, всех твоих родных и знакомых! С праздником всех Работников и Игроков Трои: сотрудников Администрации, Смотрителей "обоих берегов", рядовых пользователей игры! С праздником всех тех, с кем я здесь познакомилась! Всех вам благ и духовного мира вашему дому!

здорово))

Умничка

Великолепно)

Удивительно!
Спасибо!